Электронная библиотека имени Усталого Караула

Роберт Дж. Александер

Анархисты в Гражданской войне в Испании

Посвящается Педро Пахесу (Виктору Альбе)

Предисловие

Можно сказать, что на написание этой книги ушло около 60 лет, начиная с моего первого визита в Испанию в первый месяц Гражданской войны. Хотя в то время я, конечно, не был полностью осведомлён о происходящем, этот опыт пробудил во мне неослабный интерес к Гражданской войне в Испании, которая была одним из переломных событий XX века.

Более того, во время Гражданской войны в Испании произошло одно из двух событий, которые определили мои политические убеждения на всю жизнь – сделали меня антикоммунистом со дней Сталина до дней Горбачёва. Я имею в виду поведение коммунистов в Испании в годы Гражданской войны, когда они безжалостно пытались создать там копию сталинского режима в Советском Союзе. Другая трагедия, определившая мою жизненную позицию, разыгралась в ту же эпоху – это Большая чистка в Советском Союзе, во время которой Сталин уничтожил практически всех остальных вождей Российской революции, наряду с миллионами других людей.

Есть основание полагать, что эти два события – безжалостная чистка, устроенная Сталиным в СССР, и стремление его прислужников установить подобный же режим в Испании – вызвали неприятие марксизма-ленинизма у большого числа людей, которые первоначально симпатизировали ему, не только в Соединённых Штатах, но и во многих других странах. Я вспоминаю разговор с Карлосом Ласердой, который в 1930-е возглавлял бразильскую «Коммунистическую молодёжь», а в 60-е стал признанным правым политическим лидером в этой стране. Когда я спросил, что оттолкнуло его от коммунистов, он упомянул Большую чистку и образ действия сталинистов в Испании во время Гражданской войны.

Только окончив школу, летом 1936-го я оказался в Европе. Мой отец несколькими месяцами ранее получил свою ветеранскую премию за участие в Первой мировой войне и отдал половину её мне, чтобы я отправился в «большой тур» по Европе. Однако моя поездка вызывала определённое беспокойство у родителей, поскольку я уже в течение нескольких лет участвовал в Молодёжной народной социалистической лиге (МНСЛ). Поэтому мне дали строгие инструкции: я не мог поехать в Советский Союз ни при каких обстоятельствах; я мог беспрепятственно поехать в нацистскую Германию с друзьями родителей, которые собирались туда тем летом; я мог беспрепятственно поехать в муссолинистскую Италию на экскурсию. Но они не говорили мне, что, если в Испании начнётся гражданская война, я не могу поехать туда. Это молчание я расценил как знак согласия. И поехал.

Когда я прибыл в Портбоу, испанский городок, где заканчивалась железная дорога из Франции, была уже ночь. Нигде не наблюдалось признаков жизни. Но на следующий день я отыскал штаб местной революционной милиции. Когда я предъявил там испанскую визу, полученную мной в Марселе, милиционеры сказали мне, что она недействительна, поскольку выдавший её консул переметнулся на сторону Франко. Тем не менее они приняли в качестве действующей «визы» рекомендательное письмо, которое дал мне нью-йоркский представитель «El Socialista» – ежедневной газеты Испанской социалистической партии. Я пришёл к выводу, что, наряду с тем письмом, большие затруднения, которые я испытывал, отвечая им на каталанском, испанском или французском, убедили милиционеров в том, что я был бы слишком неопытен для шпионажа, если бы он входил в мои намерения, и они разрешили мне продолжать путь до Барселоны.

Я прибыл в каталонскую столицу на закате. Мне сообщили, что отели города больше не работают, будучи заняты разными революционными партиями и другими организациями. Я просто не знал, что мне делать. Однако, выходя с железнодорожного вокзала, я наткнулся на мужчину в кепи, который выглядел кем-то вроде представителя власти и который, как оказалось, был профессиональным гидом в Барселоне. Поскольку экскурсионное дело на тот момент было не слишком востребовано, он согласился показать мне революционный город и сказал, что знает семью, которая возьмёт меня квартирантом. Он служил мне гидом в течение нескольких дней, проведённых мной в Барселоне в августе 1936 г.

Мой гид показывал мне «достопримечательности» революционной Барселоны. В их число входили казармы Атаранасас, где погиб анархический лидер Франсиско Аскасо, пытаясь взять один из последних оплотов военных мятежников, резиденция Главного совета милиции и захваченный рабочими завод, на котором собирались автобусы.

К сожалению, в то время я был ещё слишком молод и не знал, какие вопросы задавать. Поэтому из личного опыта я узнал не так много, как мог бы узнать. Тем не менее я действительно ощутил тот энтузиазм, то возбуждение, которое всё ещё царило в Барселоне спустя несколько недель после подавления военного мятежа и начала революции, и в ретроспективе я понимаю, что увидел достаточные свидетельства влияния анархистов в Барселоне в тот период.

По возвращении домой я поступил в Колумбийский университет и сразу же стал членом Колумбийского социалистического клуба – местной группы Молодёжной народной социалистической лиги. Как член МНСЛ и Социалистической партии, я внимательно следил за политическим развитием Гражданской войны в Испании, и мои симпатии были на стороне испанских левых социалистов и их лидера Франсиско Ларго Кабальеро. Я возмущался тем, что коммунисты сделали с ним и с Рабочей партией марксистского единства (ПОУМ), но плохо представлял, что в это время происходило с анархистами.

Несмотря на свой краткий визит в Барселону военных лет, я едва ли был более осведомлён, по сравнению с большинством других американских левых, о той роли, которую играли анархисты в Гражданской войне в Испании. Однако в последующие годы я узнал о них гораздо больше и решил, что хочу заняться их исследованием. Летом 1960 г. я получил грант исследовательского совета Ратгерского университета, позволивший мне оправиться во Францию и Испанию для изучения этого вопроса. Мне удалось взять интервью у значительного числа анархистов, сыгравших более или менее значимую роль в Гражданской войне, и посетить конгресс одной из фракций, на которые раскололось испанское анархическое движение в эмиграции. Кроме того, в эти годы я смог побеседовать с анархическими лидерами в других краях, включая Нью-Йорк, Мехико и Каракас.

Наконец, в 1984 г. мы с женой вновь приехали в Испанию, чтобы увидеть старых анархистов, вернувшихся домой после смерти диктатора Франсиско Франко, а также новобранцев движения. К тому времени также стало доступно большое количество печатных материалов – мемуаров и других документов, – опубликованных в постфранкистский период. Мы смогли ознакомиться с некоторыми изданиями, вышедшими во время Гражданской войны, и с рукописными материалами анархистов и других участников конфликта.

Ни один автор, пишущий книгу о столь спорном предмете, как этот, не может с полной честностью утверждать, что не руководствовался при его рассмотрении никакими заранее сложившимися мнениями или предубеждениями. Поэтому будет уместно, если я изложу свои собственные.

Во-первых, я считаю, что всё сделанное анархистами за время Гражданской войны в Испании является одним из самых интересных социальных экспериментов, имевших место в XX веке, который сам по себе богат подобными экспериментами. Это единственный случай, когда анархисты приобрели значительное влияние на продолжительный период времени, в течение которого они осуществляли в экономике, обществе и политической системе лоялистской Испании те идеи, которые они развивали и проповедовали с середины XIX века.

Во-вторых, то, что делали анархисты в республиканской Испании полвека назад, имеет некоторую связь с последними годами уходящего столетия. Сегодня наблюдается заметный интерес к «общественному контролю», рабочему самоуправлению и другим предложениям по децентрализации управления – существенному элементу в теории и практике анархизма.

Поэтому инициативы испанских анархистов в 1936–1939 гг. сохраняют актуальность и в 90-е.

В-третьих, когда я рассматриваю политические конфликты, в которые были вовлечены анархисты во времена Гражданской войны, мои симпатии находятся скорее на стороне анархистов, чем их принципиальных противников сталинистов. Однако я надеюсь, что это не заставило меня закрывать глаза на слабости, ошибки и даже случаи произвола со стороны анархистов.

О Гражданской войне в Испании написано очень много. О её военных кампаниях, её значении как прелюдии Второй мировой войны и многих других аспектах конфликта выходила литература на разных языках. Тем не менее остаётся одна фаза Гражданской войны, которая до сих пор почти не привлекала серьёзного внимания зарубежных исследователей (за исключением самих анархистов), ни во время войны, ни после, – это революция, которую вызвали анархисты, и их общая роль в республиканской Испании в ходе Гражданской войны. По большей части, когда авторы отмечали участие анархистов, они были склонны занижать эту роль. Исключением из этого обобщения является книга Вальтера Бернеккера, немецкого учёного, который хотя и сосредотачивается на анархических коллективах, но также уделяет некоторое внимание их политической роли.

Сами анархисты много писали о своём участии в испанской войне. Однако, за исключением трёхтомного документального исследования Хосе Пейратса, в большинстве публикаций затрагивались лишь некоторые эпизоды, освещались исключительные происшествия, такие как военный мятеж 18–19 июля 1936 г. или Майские дни 37-го, или обсуждались отдельные сельские и городские коллективы или иные специфические мероприятия анархистов. Вышло также несколько автобиографических и биографических работ. В настоящей книге я попытаюсь дать общее представление о той роли, которую играли анархисты в Гражданской войне в Испании.

Несомненно, я в большом долгу перед людьми, которые помогли мне собрать материал, использованный в этой книге, или как-нибудь иначе содействовали её написанию. Прежде всего, это те, кто годами давали мне интервью и делились своими личными воспоминаниями о войне. Имена большинства из них вы найдёте в подразделе списка источников и литературы, где перечислены интервью.

Особая благодарность Педро Пахе́су, широко известному под псевдонимом Виктор Альба. Он многое сделал для меня за эти годы, помогая устанавливать контакты с испанскими эмигрантами, анархистами и неанархистами, и позволяя знакомиться с некоторыми неопубликованными материалами из его личного архива по интересующим меня вопросам.

Несколько испанских анархистов-ветеранов охотно сотрудничали со мной в поисках информации для этой книги. Двое из них, Рамон Альварес из Астурии и Энрике Марко Надаль из Валенсии, любезно ответили на мои весьма пространные письма, в которых я расспрашивал их об отдельных аспектах анархического движения в годы войны. Они также прислали мне полезные печатные и рукописные материалы, за которые я им благодарен.

Аналогичным образом, Антония Фонтанильяс, анархический молодёжный лидер времён Гражданской войны, весьма помогла мне при встрече в Барселоне в 1984 г., предоставив мне доступ к периодике и брошюрам тех лет. Гастон Леваль, покойный франко-испанский анархический лидер, когда я посетил его в 1960 г., не только дал мне обстоятельное интервью, но и позволил мне сделать подробные выписки из уникальных рукописей, имевшихся в его распоряжении.

Джордж Эзенвейн из Гуверовского института, мой товарищ по исследованиям испанского анархизма, с готовностью предоставил мне ключевые документы из обширной коллекции по Гражданской войне в Испании, хранящейся в институте.

Как всегда, я признателен своей жене за её терпимость к моему постоянному увлечению испанскими анархистами, в то время как, с её точки зрения, мне, возможно, было бы лучше уделить внимание чему-то другому. Кроме того, её дружеские связи и её острый взгляд сослужили нам хорошую службу во время нашей поездки в Испанию в 1984 г.

И наконец, я должен поблагодарить Рональда Росса Стэнтона и его редактора за их помощь в подготовке публикации.

Конечно, следует сделать обычное в таких случаях объявление. Независимо от того, какой вклад внесли в написание книги упомянутые мной люди, они не несут ответственности за высказанные в ней суждения и допущенные ошибки – они мои, и ничьи больше.

Ратгерский университет
Нью-Брансуик, Нью-Джерси
Февраль 1998 г.

Введение

Гражданская война в Испании стала одним из главных событий XX века, и многими она воспринимается как «разминка» перед Второй мировой войной. Это оправданно, поскольку германские нацисты и итальянские фашисты оказывали военную поддержку одной стороне, а советские сталинисты – другой. Также очевидно, что некоторые вооружения, использованные во Второй мировой войне, прошли испытания в Испании в ходе Гражданской войны.

Но одно не получило достаточного освещения в репортажах о Гражданской войне тех времён и по большей части оставалось незамеченным в публикациях, выходивших после, – это социальная революция, которая происходила в пределах Республики с начала войны. Сейчас, когда история двадцатого столетия наконец написана, это может оказаться самым важным в наших знаниях о Гражданской войне в Испании.

Виктор Альба подчёркивал значение этой революции. Он писал, что «испанская революция 1936 года, при всех ограничениях, налагаемых тем фактом, что она происходила лишь в одной части страны третьего эшелона и продолжалась несколько месяцев, была единственной рабочей революцией, которую знала история… Тот, кто поразмыслит над этим, освободившись от общепринятых клише, увидит, что ни одной рабочей революции не было прежде и ни одной не произошло с тех пор»¹.

Шавьер Паньягуа также отмечал уникальность революции, которая имела место во время испанской Гражданской войны. Он пишет: «Испания оказалась единственной страной в мире, где была предпринята попытка установить либертарную модель общества. Каталония, Валенсия, Арагон и некоторые районы Кастилии и Андалусии стали местами, где, единственный раз в истории, люди попытались жить в анархии, хотя способы её практической реализации представлялись ими по-разному»².

Причины замалчивания революции

У этого молчания относительно Испанской революции были свои причины. Распространение информации о ней намеренно пресекалось теми, кто занимал посты в испанском республиканском правительстве и отвечал за популяризацию лоялистской стороны в войне, до тех пор, пока дело Республики не перестало пользоваться поддержкой за рубежом.

Листон Оук, американский журналист-коммунист, который работал в республиканском пропагандистском аппарате в начале войны и порвал со сталинистами из-за того, что он там увидел, писал в сентябре 1937 г.:

Высшее руководство Испанской республики не хотело «пугать» правительственные и экономические круги Великобритании и Франции, поскольку почти до самого конца войны надеялось, что эти правительства придут, наконец, на помощь Республике или хотя бы позволят ей приобретать оружие и снаряжение в этих странах. В более широкой перспективе, они опасались, что «легитимность» республиканского режима будет подорвана откровенным изображением того, что происходило в Республике в первые недели и месяцы конфликта.

Таким образом, Гражданская война официально трактовалась республиканским правительством как простая борьба за политическую демократию и национальный суверенитет Испании. Президент Мануэль Асанья, подобно многим другим, выразил этот курс республиканского правительства в речи, которую он произнёс в Валенсии в январе 1937 г.:

Помимо этого, в интересы Сталина и его последователей в Испании и во всём мире определённо не входило правдивое изображение революции, которая произошла в Республике после начала Гражданской войны. С одной стороны, эта революция не была совершена последователями Сталина и следовательно, по их определению, не являлась революцией вообще. (В своей книге о войне лидер коммунистов Долорес Ибаррури со товарищи именует её «псевдореволюцией»⁵.) С другой стороны, Сталин также не хотел пугать британские и французские правящие круги, надеясь, по крайней мере до середины 1938 г., что они примут участие в конфликте на стороне республиканцев, что, в свою очередь, могло спровоцировать Британию и Францию на войну с Германией и Италией, войну, которая отвлекла бы внимание Гитлера от Востока.

По некоторым признакам можно судить, что после того, как в 1938 г. он начал разрабатывать планы по переключению внимания Гитлера на Запад (кульминацией которых стал «сталинацистский пакт», заключённый в августе 1939 г.), у Сталина не осталось никаких интересов в Испании, кроме как по возможности продлить войну там до неизбежного начала Второй мировой войны.

Другая причина, по которой Испанская революция оказалась обделена вниманием, и во время Гражданской войны, и после неё, заключалась в том, что эту революцию в основном направляли анархисты, поддержанные немногочисленной Рабочей партией марксистского единства (ПОУМ) и левым крылом Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП). В отличие от коммунистов, анархисты не имели ни влиятельной международной организации, ни поддержки могущественного иностранного правительства, которое могло бы распространять новости о революции, имевшей место в республиканской Испании.

Искажение роли анархистов в Гражданской войне

Авторы, которым принадлежат наиболее читаемые книги о Гражданской войне в Испании, вышедшие с момента её окончания, также уделяли мало внимания той роли, которую играли в ней анархисты. К примеру, Хью Томас в своём объёмном труде по данному конфликту почти полностью игнорирует участие либертариев в вооружённых силах Республики и в лучшем случае мимоходом упоминает об их экономической и политической роли^5a.

Книга о войне, которая, без сомнения, пользуется наибольшей известностью, роман Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол», сходным образом умаляет и искажает роль анархистов. Он оставляет впечатление, что коммунисты, русские и испанские, были единственными, кто вносил реальный вклад в борьбу. Единственные испанские командиры и бойцы, о которых говорится с одобрением, – это коммунисты Листер, Модесто и Эль Кампесино. Русские – по большей части весёлые и знающие своё дело парни. Нет никакого намёка на те средства, которые использовали в войне коммунисты, русские и испанцы, чтобы установить собственную диктатуру. Даже в случае с Андре Марти (который в первых изданиях фигурировал под именем Андре Массар), единственным коммунистом, которого Хемингуэй однозначно осуждает, его пристрастие к «чисткам» республиканских рядов подаётся как личная черта, не имеющая под собой никаких политических мотивов.

Отзывы об анархистах, разбросанные по всему роману, исключительно плохие. В сцене расправы, учинённой над мятежниками после их поражения в городке Пабло и Пилар, пьяницами и садистами оказываются те, кто повязывает красно-чёрные платки. Военный патруль анархистов, который встречает Андрес по пути в штаб Гольца, изображён как безрассудная толпа, для которой не имеет значения, стрелять в своих или во врагов.

Отношение Хемингуэя к анархистам характеризует следующий отрывок: «“Нет, друг, – с облегчением сказал Андрес. Теперь он знал, что имеет дело с самыми оголтелыми, с теми, кто носит чёрно-красные шарфы. – Viva la Libertad! [Да здравствует Свобода!]” – “Viva la FAI! Viva la CNT! [Да здравствует ФАИ! Да здравствует НКТ!] – закричали в ответ из-за вала. – Да здравствует анархо-синдикализм и свобода!”». В другом месте, где упоминаются анархисты, Хемингуэй принимает версию коммунистов о том, что Буэнавентура Дуррути «был хороший, но свои же люди расстреляли его у Пуэнте-де-лос-Франсесес. Расстреляли, потому что он погнал их в наступление. Расстреляли во имя великолепной дисциплины недисциплинированности»^5b.

Когда важность участия анархистов в Гражданской войне отмечалась очевидцами и позднейшими историками конфликта, это обычно делалось с целью их осуждения и дискредитации. В особенности это относится к сталинистам и тем, кто им сочувствовал.

Типичные примеры таких нападок на анархистов можно найти в истории Гражданской войны, написанной Долорес Ибаррури и её коллегами по руководству Компартии Испании в эмиграции спустя более чем четверть века после окончания конфликта. Ла Пасионария и её товарищи начинают с разделения анархистов на две группы: первые, «поскольку нужды войны вступали в конфликт с анархистскими принципами… вызывая трудности, сопротивление, колебания и даже страдания, оставляли некоторые из этих принципов и подчинялись императивам войны». Согласно авторам:

Здесь уместно сделать пару комментариев по поводу подобных обвинений в адрес анархистов, которые повсеместно распространялись сталинистами во время и после войны и подхватывались не только попутчиками коммунистов, но и другими очевидцами, которые должны были лучше знать положение дел. Прежде всего, в «накоплении оружия за линией фронта» больше всех преуспели сами сталинисты и их союзники; это относится не только к их подразделениям милиции, но и к воссозданным полицейским силам, Гражданской и Штурмовой гвардии, которые в течение нескольких месяцев перешли преимущественно под контроль коммунистов. Наиболее вопиющим был пример карабинеров, небольшого пограничного патрульного корпуса, который, находясь под контролем союзника коммунистов Хуана Негрина, за время войны вырос десятикратно и, когда почти не оставалось границ, чтобы их охранять, использовался главным образом для того, чтобы подавить Испанскую революцию.

Во-вторых, следует отметить, что именно коммунисты были теми, кто стремительнее всего наращивали свои ряды с начала Гражданской войны. Более того, как мы увидим на последующих страницах, сталинисты охотнее других вербовали себе сторонников среди представителей среднего и даже высшего класса, чья верность Республике была более чем сомнительной.

Игнорирование роли анархистов в войне мятежниками

Сторонники франкистского мятежа, по собственным причинам, также стремились скрыть анархическую природу социальной революции, которая произошла на республиканской стороне, вместо этого изображая свой «крестовый поход» как борьбу против «коммунизма». Типично в этом плане «Письмо испанских епископов», объяснявшее мотивы мятежников. Оно говорило о «тщательно спланированной схеме марксистской революции»⁷. Также утверждалось, что республиканская сторона в войне представляет «материалистическую тенденцию, которая, зовётся ли она марксистской, коммунистической или анархической, стремится заменить старую цивилизацию Испании со всеми её составляющими ультрановой “цивилизацией” русских Советов»⁸. В заключение с одобрением цитировались комментарии «проницательных» наблюдателей, сводившиеся к тому, что «это гонка между большевизмом и христианской цивилизацией» и «интернациональная борьба на национальном поле: коммунизм начал на полуострове ужасающую битву, от которой зависит судьба Европы»⁹.

Иностранные пропагандисты Франко также рисовали борьбу в Испании как крестовый поход против коммунизма. Так, Эдвард Лодж Карран, священник и один из самых активных защитников дела мятежников в Соединённых Штатах, писал в одной из своих многочисленных брошюр: «В Испанской революции больше нет никакой тайны. Это борьба между цивилизацией и коммунизмом»¹⁰. Ниже он добавлял: «Больше не являются тайной цели противоборствующих партий в Испанской революции, поскольку лидеры обеих сторон объявили их сами. Бывший премьер правительства красной Испании, Франсиско Ларго Кабальеро, открыто объявил себя сторонником создания союза советских социалистических республик на Иберийском полуострове. За этим видны Россия, и Москва, и коммунизм со всей их святотатственной и антидемократической тиранией»¹¹. В завершение Карран утверждал: «Планы коммунистической революции уже были подготовлены в мае 1936 г. под руководством Вентуры, делегата Третьего Интернационала. Народ Испании сплотился вокруг генерала Франко как раз вовремя»¹².

У мятежников и их сторонников, конечно, имелось по крайней мере две веских причины выставлять своё дело как «крестовый поход против коммунизма». С одной стороны, эта линия пропаганды была выработана для того, чтобы заручиться поддержкой общественного мнения в демократических странах, среди тех, кто, обоснованно или нет, опасался распространения коммунизма.

Однако у мятежников была и другая причина скрывать правду о том, что происходило по ту сторону фронта в первой фазе войны. Если бы они изобразили точную картину захвата фабрик и других предприятий рабочими и земли крестьянами, это, безусловно, посеяло бы семена недовольства в их собственном тылу.

Характеристика роли анархистов в Гражданской войне

Факты, однако, говорят о том, что в республиканской Испании происходила широкая социальная революция, после того как на большей части территории страны было подавлено выступление Франко и его единомышленников. Рабочие установили контроль над своими фабриками, которые стали работать под руководством избранных ими управленцев. Крестьяне – анархисты и социалисты захватили бо́льшую часть пригодной для сельского хозяйства земли, значительная часть которой стала обрабатываться стихийно возникшими коллективами. Поддержание законности и порядка в большей части республиканской Испании взяли на себя комитеты, состоявшие из представителей профсоюзов и партий, поддерживавших республиканское дело. Теми же самыми профсоюзами и партиями были организованы новые вооружённые силы, чтобы противостоять регулярной армии, поднявшей мятеж против Республики.

В целом, анархисты играли заметную роль в Республике во время Гражданской войны. Они контролировали значительную долю экономики. Они составляли самую многочисленную фракцию в рядовом составе лоялистской армии и выдвинули из своих рядов выдающихся военачальников, которые хотя и не приобрели международную известность, подобно коммунистам Эль Кампесино (Валентину Гонсалесу), Модесто и Листеру, но тем не менее сыграли заметную роль, командуя республиканскими силами в их немногочисленных крупных победах, так же как и в их поражениях.

Анархисты также играли важную роль в политике республиканской Испании. С самого начала Гражданской войны над ними довлело противоречие между традиционным для них отрицанием государства и политической власти и тем фактом, что, сыграв решающую роль в подавлении военного мятежа в более чем половине страны, они неожиданно получили эту власть. На протяжении всей войны они продолжали участвовать в политике и правительстве, чтобы, насколько это было возможно, защитить революцию и само существование собственных организаций.

Пере Ардиака, в годы войны один из руководителей сталинистской Объединённой социалистической партии Каталонии (ОСПК), несколько десятилетий спустя прокомментировал эту ситуацию Рональду Фрейзеру, говоря в особенности о начальной стадии войны: «НКТ имела реальную власть, но не знала, что с ней делать; она имела сильную революционную волю, но ей не хватало революционной последовательности… Даже если она получила власть, она не имела программы, которая завоевала бы поддержку большинства каталонского народа. Тогда она по большей части продолжала действовать так, как если бы в её руках находилась власть (но фактически не говоря об этом), и в то же время очевидным образом делила эту власть с мелкобуржуазными каталонскими партиями и нами…»¹³

Хуан Доменек, один из главных анархических лидеров в Каталонии, который девять месяцев работал в действующем, а затем и официальном правительстве региона, сделал аналогичное замечание о том, что лидеры НКТ оказались не готовы к роли членов правительства. «Как такое могло случиться? – спрашивает он. – Наша революция всегда мыслилась как упраздняющая все правительства. Теперь все мы должны были учиться. У нас, министров от НКТ, не было “линии”, как у коммунистов. Пока у нас не было значительных трудностей, НКТ полагала, что каждый из нас справляется со своими обязанностями; организация не обсуждала нашу работу. Только в случае, если перед нами вставала серьёзная проблема – а до этого почти никогда не доходило, – следовало провести собрание активистов, чтобы обсудить положение организации…»

Рональд Фрейзер, с которым беседовал Доменек, добавлял: «Конечно, НКТ стала бы гораздо сильнее, если бы у неё была определённая линия». Но он считал, что в таком случае это была бы не НКТ. «В НКТ всё обстояло так – вы либо любили её со всеми её недостатками, либо покидали её. В ней не могло быть таких вещей, как “партийная дисциплина”…»¹⁴

Анархистам с самого начала пришлось иметь дело с набиравшим силу аппаратом испанских сталинистов, получавшим поддержку советских и коминтерновских «советников» всех мастей и сталинского правительства, которое шантажировало республиканское правительство, угрожая прекратить необходимую для ведения войны помощь, если республиканское правительство не станет помогать испанским сталинистам. В противоположность анархистам, которые не знали, что делать с властью, сталинисты – как испанские, так и иностранные – очень хорошо знали, что с ней делать и как приобрести ещё больше власти, ставя своей конечной целью создание копии сталинского режима в республиканской Испании.

Анархисты не были подготовлены к той роли, которую навязала им Гражданская война. За три четверти века они всесторонне проанализировали пороки капитализма, государства, политических партий. Но они не имели ясного представления о том, чем они хотят заменить эти институты, если у них будет шанс это сделать.

И когда в начале Гражданской войны анархистам неожиданно досталась власть, они действовали скорее на основе импровизации, а не чёткой доктрины. Рядовые участники движения в городах устанавливали контроль над своими фабриками и другими предприятиями, многие из которых были брошены собственниками. В сельской местности они захватывали землю и организовывали коллективные хозяйства на свой манер.

Их усилиям по преобразованию экономики на основе рабочего и крестьянского контроля препятствовал тот факт, что в структуре их собственной массовой организации, Национальной конфедерации труда, не хватало национальных отраслевых союзов, которые могли бы послужить анархистам каркасом для организации экономики во всей Испанской республике. К тому времени, когда национальные союзы были созданы, было уже слишком поздно.

Помимо этого, получив власть в разгар гражданской войны, анархисты сразу же были вынуждены поступиться своими принципами ради укрепления фронта. Менее чем через неделю после начала конфликта анархисты Каталонии, державшие в своих руках почти всю политическую и экономическую власть, решили не осуществлять её в одиночку, а разделить со всеми прочими профессиональными союзами и партиями, поддерживавшими Республику.

Подобные уступки не прекращались всё время, пока шла Гражданская война. Это привнесло деморализацию в широкие ряды либертариев и в конечном счёте привело к острому конфликту внутри их руководства. Кроме того, это вызвало жаркие споры между испанскими анархистами и их иностранными товарищами в Международной ассоциации трудящихся.

В этой книге я постарался представить все аспекты участия анархистов в Гражданской войне в Испании. Я начинаю с вводной части, которая включает в себя характеристику идеологического фона испанского анархизма, его развития, как в контексте интернационального анархического движения, так и в рамках общественного движения Испании, в течение более чем половины столетия, предшествовавшего Гражданской войне, а также главу об организациях, которые составляли испанское анархическое, или либертарное, движение.

Во второй части речь идёт об участии анархистов в подавлении мятежа в большей части Испании в июле 1936 г. и их последующей роли в республиканских вооружённых силах. Я рассматриваю их роль в комплектовании и организации милиции – первых вооружённых сил, с которыми пришлось столкнуться регулярной армии, выступившей против Республики. Отдельно рассматриваются находившиеся под влиянием анархистов войска на Арагоно-Каталонском фронте, в обороне Мадрида и затем на других фронтах войны. В заключение я останавливаюсь на вопросе «милитаризации» милиции, её превращения в новую регулярную армию, которая должна была продолжать войну со старой, и на последствиях этой милитаризации.

Далее я перехожу к рассмотрению организации, введённой анархистами в сельском хозяйстве на большей части республиканской Испании. Я обращаю внимание на данный процесс в Каталонии, Арагоне, Леванте (средиземноморское побережье к югу от Каталонии), а также в Кастилии, Андалусии и других регионах республиканской территории. Эти либертарные эксперименты были особенно интересны с идеологической точки зрения.

Четвёртая часть охватывает инициативы рабочих по установлению общественного контроля на фабриках, в коммунальном хозяйстве и других секторах городской экономики Республики. Я рассматриваю, каким образом эти захваты были легализованы в Каталонии и как было поставлено это дело в других частях Республики. Я также отмечаю работу, которую проделали сталинисты и их союзники, чтобы подорвать анархические коллективы как в городах, так и в сельских местах Республики.

Аналогично, я рассматриваю участие анархистов в политической жизни лоялистской Испании. Это обсуждение затрагивает не только стихийное становление революционных властей в начале войны, но и отношение анархистов к участию в воссоздании законных органов власти в разных областях Республики. Я отдельно рассматриваю участие анархистов в правительствах Каталонии, других регионов и Республики непосредственно.

Хотя на начальном этапе гражданской войны–революции анархисты играли важную роль в политике Республики, после майских событий 1937 г. они перешли к обороне, пытаясь удержать свои позиции в экономике и политике страны под безжалостным натиском сталинистов, стремившихся захватить всю власть в Республике. Я рассуждаю о тактике коммунистов, устранявших из политики республиканской Испании всех, кто стоял на их пути, что в итоге оставило анархистов единственной влиятельной силой, не позволявшей им достичь абсолютной власти, и о реакции анархистов на эту сталинистскую кампанию. Я также пытаюсь оценить воздействие этой длительной борьбы на единство либертарного движения. Наконец, я рассматриваю роль анархистов в перевороте, сместившем правительство Хуана Негрина менее чем за месяц до конца войны, и их участие в Национальном совете обороны, учреждённом организаторами переворота.

Есть три приложения, которые не вписываются в общую структуру книги. Первое освещает вопрос об использовании анархистами насилия, особенно в отношении католической церкви, во время Гражданской войны. Второе затрагивает вопрос об отношениях испанских анархистов с интернациональной организацией, в которую они входили, – Международной ассоциацией трудящихся. В третьем перечислены некоторые ведущие фигуры анархического движения периода Гражданской войны.

Значение этого исследования не ограничивается рамками Гражданской войны в Испании. Революция, произошедшая в начале войны, была единственным случаем, когда анархисты на сколько-нибудь продолжительный период времени получили шанс реорганизовать экономику, общество и политический строй какой-либо страны. Поэтому она имеет несомненную историческую важность.

Кроме того, опыт испанских анархистов времён Гражданской войны оказался в определённой степени применим и после Второй мировой войны. Югославский режим маршала Тито после разрыва со Сталиным в 1948 г. ввёл своего рода рабочий контроль, и можно предположить, что, поскольку некоторые из будущих высших лиц титовского режима побывали в Испании во время Гражданской войны, оставшиеся у них впечатления могли каким-то образом повлиять на выбор этого сценария развития.

Наконец, после бурных выступлений в нескольких европейских странах в 1968 г., здесь возродился интерес к самоуправлению рабочих на предприятиях. Как следствие, оживился также интерес к людям, отстаивавшим эти идеи во время событий в Испании периода Гражданской войны. На мой взгляд, это свидетельствует о том, что, хотя испанские анархисты не стали вновь влиятельной политической силой в постфранкистскую эпоху (как я указал в послесловии), их опыт периода 1936–1939 гг. нисколько не утратил своей актуальности в конце двадцатого столетия.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Victor Alba: 'El Obrero Colectivizado', page 6.

² Xavier Paniagua: La Sociedad Libertaria: Agrarismo e industrialización en el anarquismo Español 1930-1939, Grupo Editorial Grijalbo, Barcelona, 1982, page 63.

^2a В Валенсии с ноября 1936 г. по октябрь 1937 г. находился Совет министров Испанской республики. – Примеч. пер.

³ Socialist Review, September 1937, page 7.

⁴ Manuel Azaña: Speech by His Excellency the President of the Spanish Republic, Press Department of the Spanish Embassy in London, n.d. (1937), page 18.

⁵ Dolores Ibárruri, Manuel Azcárate, Luis Balaguer, Antonio Cordón, Irene Falcón y José Sandoval: Guerra y Revolución en España 1936-1939, Editorial Progreso, Moscú, 1966, Volume II, page 14.

^5a См.: Томас Х. Гражданская война в Испании. 1931–1939 гг. М.: Центрполиграф, 2003. 573 с. Из оригинальной литературы на русском языке подробный обзор деятельности анархистов во время Гражданской войны в Испании содержат: Дамье В. [В.] Забытый Интернационал: Международное анархо-синдикалистское движение между двумя мировыми войнами. М.: НЛО, 2006–2007. Т. 2. С. 313–413; Шубин А. В. Анархистский социальный эксперимент: Украина и Испания. 1917–1939 гг. М.: ИВИ РАН, 1998. С. 152–223. – Примеч. пер.

^5b Перевод на русский Е. Д. Калашниковой.

⁶ Ibárruri et al., op. cit., pages 11-12.

⁷ Joint Letter of the Spanish Bishops to the Bishops of the Whole World: The War in Spain, The America Press, New York, 1937, page 9.

⁸ Ibid., page 11.

⁹ Ibid., page 12.

¹⁰ Edward Lodge Curran: Franco: Who Is He? What does he fight for?, International Catholic Truth Society, Brooklyn, N.Y., 1937, page 8.

¹¹ Ibid., page 10.

¹² Ibid., page 11.

¹³ Ronald Fraser: Blood of Spain: The Experience of Civil War, 1936-1939, Penguin Books Ltd, London, 1979, page 183.

¹⁴ Ibid., pages 186-7.

СПРАВКА О ПУБЛИКАЦИИ

Alexander, R. J. The anarchists in the Spanish Civil War: in 2 vols. – London: Janus Publishing Co, 1999. – XXIX, VII, 1468 p.

Электронный ресурс: Libcom.org: [сайт].

Роберт Джексон Александер (1918–2010) – американский политический и профсоюзный активист, политолог, историк левых движений, профессор Ратгерского университета.

Данный двухтомник является всесторонним обобщающим исследованием об участии анархистов в гражданской войне и революции в Испании в 1936–1939 гг. В книге рассматриваются роль анархистов в политике и вооруженных силах Испанской республики, экономическое и социальное развитие созданных ими коллективных предприятий в городах и сельской местности, деятельность анархистских организаций и отдельных выдающихся представителей движения.

Перевел с английского Р. Х. специально для «Электронной библиотеки имени Усталого Караула».

Karaultheca, 2018–2019